Содержание
Чуйская степь
Чуйский тракт — упоителен.
Кажется: ну куда уж красивее, стой, горшочек, не вари! Но чем дальше продвигаешься по этой дороге, тем более удивительные пейзажи открываются.
На мой взгляд, самое красивое место на Чуйском тракте — граница горного массива Сукор и Чуйской степи.
Просто загляденье: степь цвета шамуа, горы цвета кордован, заснеженные вершины цвета оленьего молока, и высоченное синее небо наверху. Кажется, что такого просто не может быть в реальной жизни, но вот оно — наяву, протяни руку — и дотронешься.
Чуйская степь — это самые верховья Чуи, окраина Горного Алтая: юрты кочевников, караваны двугорбых верблюдов да государственная граница, по другую сторону которой находятся Монголия, Китай и Казахстан.
Размеры Чуйской степи — семьдесят на сорок километров. В разных её концах рассыпаны немногочисленные сёла.
Климат здесь суров, особенно зимой: среднемесячная температура января — минус 32 градуса при абсолютном рекорде на 30 градусов ниже. Добавим к этому страшные степные ветра, разгоняющиеся до невероятных скоростей и дующие круглый год.
Под верхним слоем земли скрывается многолетняя мерзлота, уходящая в глубину на десятки метров.
На поверхности — огромное количество небольших озёр. У всех их — плоское дно, глубина обычно не превышает пары-тройки метров. Большую часть года они скованы льдом, а летом вода в них не прогревается теплее нескольких градусов тепла.
Жизнь здесь — не сахар.
Это — дикое, но в то же время феерически красивое место…
Туристское значение
Памятник выполнен по оригинальному проекту и в качестве основного его элемента используется легендарная «трёхтонка» — советский грузовой автомобиль «ЗИС-5», первый экспортный автомобиль в СССР по версии автомобильного журнала «За рулём».
Именно такой автомобиль, который производился с 1933 по 1948 года заводом имени И. В. Сталина, был для Красной Армии (да и для тыла) одним из основных круглогодичных транспортных средств повышенной проходимости по дорогам всех категорий и на любых низкосортных бензинах во время Великой Отечественной войны, со средним пробегом до капремонта свыше 70 тыс. километров.
«Марс»
Дорога бежит дальше по долине Чуи.
Река-Ручей.
Дорожные неровности.
Чтобы попасть из Курайской степи в Чуйскую, нужно пересечь горный массив Сукор, являющий собой перемычку между Северо-Чуйским и Курайским хребтами.
Это — царство цветных гор.
Местные породы насыщены ртутью, отчего окрашены в яркие цвета от жёлто-абрикового до тёмно-бурого.
Самая яркая из гор известна как «Марс». Это — популярное место, куда активно возят туристов из Акташа и Кош-Агача.
От Чуйского тракта до «Марса» — восемь километров невероятно живописной степной колеи.
Даже если забить на «Марс», она достойна того, чтобы просто по ней проехаться.
По степи прогуливаются отары овец.
Вокруг — какие-то невероятные сочетания цветов: в очередной раз поражаешься, на что способна матушка-природа.
Красота.
Так как «Марс» имеет статус достопримечательности, подъехать к нему бесплатно не получится. Оплата — по таксе, такса — сто рублей с человека. «С какой целью взимается плата?» — спросите вы. А ни с какой: чтобы провал не слишком проваливался…
Собственно, «Марс». Чудо природы.
В нескольких километрах от «Марса» находится ещё одна цветная гора — «Марс-2». Пешком мы к ней по понятным причинам не пошли, а ведущая туда горная дорога привела нас к острым как нож камням, ехать по которым на обычной шоссейной резине я не рискнул.
Брошенный проект
К сожалению, памятник не доведён до своего логического завершения. После его открытия работы были все приостановлены.
Достаточно сказать, что вокруг монумента, по проекту, должна быть хорошая обзорная площадка, выложенная плиткой с чёрным бордюрным камнем. На площадке планировалось установка светильников. Основание монумента должно быть выложено серой плиткой, цоколь — чёрный.
Цветовая гамма нарушена. Дорога-баранка, вместо серого, сегодня перекрашена баллончиками грунтовкой. Памятник освещается нелепым, кривым, убогим дюролайт-светом, вместо прожекторов. А кабель, подходящий для освещения, лишний раз подчёркивает полное отсутствие вкуса у людей, которые его туда приспособили.
Монумент не обслуживается ни зимой, ни летом. Под конструкцией виден осыпавшийся бетон.
Памятник на балансе городской администрации и при желании данные недоделки и нелепости можно устранить. Хотелось бы, чтобы и магазин, который выдвинул идею этого памятника, также в этом поучаствовал. Это гораздо проще, чем поставить сам памятник!
Е.Гаврилов, 12 января 2017 года. Ссылка на сайт обязательна! Особая благодарность за предоставленную информацию П.Ю. Коробейникову.
Чуйский тракт
-
Назад
-
Вперед
Кош-Агач
В середине мая в верховьях Чуи — всё ещё зима. Лето здесь — скоротечно, а дней, когда столбик термометра не опускается ниже нуля, — дай бог если шестьдесят за год наберётся.
Тамба-Суу — одна из множества речушек, рождающихся на склонах окружающих Чуйскую степь хребтов и несущих свои воды через Чую, Катунь и Обь в Карское море.
В месте, где сливаются Чуя и Тамба-Суу, находится Кош-Агач, административный центр одноимённого района.
Отсюда до границы с Монголией — всего семьдесят километров. Однако подавляющее большинство местного населения — казахи.
Интерес вызывает монгольский рынок, на котором закупаются товарами все владельцы лавок, расположенных вдоль Чуйского тракта. Ассортимент — широк (особенно много изделий из шерсти и кашемира), а цены — приятны. И торговаться с местными — одно удовольствие, будто с арабами.
Ещё в Кош-Агаче есть вполне достойная (по горно-алтайским меркам) гостиница, в которой мы остановились на ночлег.
В центре села установлен памятник Ленину. Его постамент отделан кафелем, по внешнему виду, кажется, отодранным в какой-то местной столовой.
Чуйская степь — природный очаг чумы. По всему Кош-Агачу установлены огромные рекламные щиты с напоминаниями, что ловить и есть грызунов не стоит.
Адыр-Кан
Следующее урочище на нашем пути — Адыр-Кан (в переводе с алтайского — «Отвесная скала»). Также оно известно под названием Кезер-Таш (в переводе с алтайского — «Каменный воин»).
Посреди урочища стоит древний оленный камень. Напомню, что оленными такие камни называют из-за изображённых на них маралов, выбитых, вероятнее всего, скифами. Всего подобных каменных стел на Горном Алтае — около восьмидесяти, но эта — одна из немногих до сих пор стоящих на своём первоначальном месте (хотя историки не первый год планируют вывезти её в Горно-Алтайск).
Высота оленного камня в Адыр-Кане — чуть менее двух метров, возраст — не менее двух тысяч лет.
В верхней части камня высечено изваяние воина — глаза, нос, рот, шея.
По центру стелы находится большой кинжал. Есть на камне и другие символы, относящиеся к самым разным культурам: охотничий лук, изображения лошади и козла, надписи на старомонгольском языке.
Позади стелы высится отвесная скала.
На ней — ещё одно скопление петроглифов. Сюжеты — те же, что мы уже видели с вами в Чуй-Оозы и Калбак-Таше: люди, животные, сцены из жизни, колесницы времени и прочее-прочее-прочее…
Следующая остановка на нашем пути — памятник Кольке Снегирёву, герою известной песни про Чуйский тракт. На пьедестале установлены две машины — АМО-Ф-15, первый советский серийный грузовой автомобиль, и Форд Уиллис, на котором ездила героиня из той самой песни.
Рядом с памятником — сохранившийся участок «старого» Чуйского тракта. Так выглядела эта дорога сто лет назад — в начале XX века.
Ещё одна местная достопримечательность — водопад Ширлак (в переводе c алтайского — «Девичьи слёзы»). Название — не случайно, с ним, как водится, связан «адын очэнь грустный, но красывый лэгэнда» про девушку, спрыгнувшую в этом месте со скалы, чтобы избежать плена.
В мае водопад сухой, можно даже не останавливаться.
Погода портится.
С гор в долину сползают тягучие облака.
Не доезжая километров десять до Акташа, находится одно из лучших кафе на всём Чуйском тракте — «Серебряный ключик». Регулярно обедающие здесь дальнобойщики, чьими грузовиками нередко забита просторная площадка у кафе, соврать не дадут: кормят в «Серебряном ключике» хоть и просто, но очень вкусно. Рекомендую.
Интересное в пути
Ильгуменский порог, кордон Кур-кечу
Средняя Катунь, порог четвёртой категории сложности. Традиционно в конце лета проводится фестиваль «Кубок Катуни — Ак Талай Маргаан».
Именно сюда направляются весной — склоны здешних гор целиком усеяны маральником.
Ворота Айрыташ-Боом, петроглифы и старая вьючная тропа
Узкое искусственное ущелье в скале.
Рядом с бомом видны старая вьючная тропа и петроглифы. Уму не постижимо как тут ходили караваи.
Иня
В селе Иня есть сразу три интересных места.
Цаплинский мост — первый в мире подвесной мост подобной конструкции. Строили заключённые. Раньше тут проходил Чуйский тракт, сейчас мост в аварийном состоянии. Ездят по-новому.
Золотой Ленин — маленькая скульптура вождя революции. Позолоченный.
Ининские стелы — древние каменные стелы за Иней. Использовались в качестве ограждения древнетюркского поминального комплекса. Рядом курган.
Слияние Катуни и Чуи
Сакральное место. За слиянием рек наблюдают со смотровой площадки рядом с дорогой.
Самые любопытные проезжают по мосту через Чую и спускаются к рекам.
Или проезжают еще дальше по мосту через Катунь. Здесь в скалах проходит дорога.
Крупнейшее собрание петроглифов в Сибири. Без экскурсии не пускают.
Каменное изваяние воина. Видно с дороги. Прямо за ним, на наскальные рисунки.
Белый Бом и пещера
Огромный отвесный утёс на Чуйском тракте. Памятное место. Именно тут путник клал шапку на дорогу — аналог современного светофора.
На западном склоне Белого Бома есть пещера. Туристы про неё не знают.
Герой известной песни, памятник погибшим водителям.
Напротив остатки старого Чуйского тракта.
Исчезающее озеро
Про это озеро практически никто не знает. После землетрясения в 2003 году что-то произошло и теперь озеро исчезает. Почти пересохло.
В Белом Боме нужно проехать по мосту и проехать немного выше по течению Чуи. Скоро дорога серпантином пойдет вверх.
Водопад Ширлак и порог Бегемот
Или «Девичьи слёзы», хорошо просматриваются с трассы.
Напротив есть свороток. Он ведёт к порогу Бегемот — относится к пятой-шестой категории сложности. Здесь рождался советский рафтинг.
Мажойский каскад
Череда сложнейших порогов Чуи. Выглядят довольно мощно и эпично. Даже опытные рафтёры сушат здесь весла, а ниже продолжают сплав.
Гейзерное озеро
Небольшое живописное озеро с голубым илом на дне. Его выбрасывают на поверхность термальные источники.
Сюда ведет тропинка по болотистой местности и заваленным брёвнам.
Заброшенная Чуйская ГЭС
Её иногда так и называют — «Плотина дураков», Акташская ГЭС. Её каналы раскинуты на четыре километра. Какая же работа тут кипела и всё коту под хвост.
Гигантская рябь течения
Одна из самых эффектных в мире. Во времена Белки Скрата тут было ледниково-подпрудное озеро. Плотину прорвало и появилась рябь.
Куехтонарские плавильные печи
Древние плавильные печи у речки Куехтонар. Тяжело найти сразу, ищите крутой берег и лиственницы.
Когда-то тут ковали доспехи.
Марсианские пейзажи. Заброшенные штольни
Горы по-особому красные в двух местах — условно Марс-1 и Марс-2.
Первый находится на правом берегу р.Чаган-узун, ближе к устью. Виден с дороги.
Второй в семи километрах от тракта на левом берегу р.Кызыл-чин. Также виден с дороги.
Горы красного, бурого, желтого цветов из-за высокого содержания ртути в породах.
Вход в штольни завален.
Большие каменные глыбы образуют круг. В центре жертвенник.
До сих пор используются местными.
Талдуринский оползень
Слышали про мощное алтайское землетрясение в 2003 году? За Бельтиром есть гора, которая трещала по швам.
А ведь достаточно всего лишь свернуть с дороги.
Одна из крупнейших в стране и самая мощная на Алтае.
Кош-Агач — самое солнечное место России.
Тархатинский мегалитический комплекс
Алтайский стоунхендж, обсерватория. Ориентировано по сторонам света.
Украшены наскальными рисунками.
Дальше дорога ведёт в Джазатор, степь Самаха, плато Укок, но только с пропуском. Если интересно, как получить такой пропуск, пишите.
Место слияния Катуни и Чуи
Примерно в пяти километрах от Ининских стел на обочине Чуйского тракта расположена тесная парковка с юртоподобной торговой лавкой, выглядящей совершенно заброшенной в мае, но наверняка работающей летом.
Это — одно из самых известных мест Горного Алтая: точка слияния двух рек — Катуни и Чуи.
На многочисленных фотографиях это место выглядит крайне живописно: ярко-бирюзовая Катунь, в которую впадает мутно-молочная Чуя, причём их воды ещё какое-то время не смешиваются и бегут бок о бок. Красота-лепота! Но чтобы увидеть такую картину, нужно приехать на Алтай осенью.
В мае всё гораздо прозаичнее: обе реки — грязно-бежевого цвета, хотя и разных оттенков.
Место слияния Катуни и Чуи — для алтайцев священно. Да, местные религиозные верования — довольно запутаны. Если обобщить, то это — некая смесь алтайских народных обычаев с буддизмом и шаманизмом. А если углубиться в детали, то каждый верует по-своему. Общий для всех алтайцев принцип — уважение к природе и различным «особенным» объектам — рекам, озёрам, горным вершинам и перевалам. Верховное божество — Алтай-Кутай, Дух Алтая, хозяин гор.
Наиболее распространённое религиозное движение на Алтае — «ак янг», белая вера, известная также как бурханизм. Это движение зародилось в начале XX века как противопоставление «чёрной» шаманской традиции. Типичный атрибут бурханизма — дьялама, обрядовая лента, которую принято оставлять в особо почитаемых местах, чтобы задобрить местных духов. Конечно, эта традиция очень похожа на буддийский , и дьялама — несомненно его близкая родственница. Но если хадаки бывают разных цветов, то дьяламы чаще всего — белые.
С повязыванием дьяламы связано несколько важных правил. Во-первых, её нельзя отрезать от куса ткани — только отрывать. Во-вторых, дьяламу перед использованием обязательно нужно очистить, окурив дымом можжевельника. Повязывать её можно либо на специальный ритуальный шест, либо на березу, лиственницу или кедр, но ни в коем случае — не на сосну и не на ель. Ритуал нельзя проводить в тёмное время суток и в убывающую луну, это — к беде. Человек, повязывающий дьяламу, должен обязательно вслух произнести своё имя, род и рассказать духу о цели прибытия. После совершения ритуала нужно отойти на несколько шагов в сторону и произнести молитву.
Как и в Прибайкалье, туристы, насмотревшись на украшенные дьяламами перевалы и другие алтайские святилища, тоже начинают привязывать там свои ленты. В ход идёт всё — российские триколоры, георгиевские ленточки, иногда — носки и другие детали одежды. Так делать нельзя, для алтайцев это — осквернение их святынь и очень серьёзное оскорбление. Считается, что повязывать дьяламу может только человек, относящий себя к местной религии, а всё остальное — от лукавого.
На фото — моя счастливая бабушка на краю смотровой площадки, с которой открывается вид на место слияния Катуни и Чуи. Слева от неё — небольшой куст, с повязанными на него дьяламами.
Если переехать на противоположный берег Чуи по новому мосту — там будет живописная дорога, ведущая к селу Инегень.
Она резко пересечёт высокое плато и, спустившись с него, устремится вверх по течению вдоль русла Катуни.
Место это — тоже дивной красоты.
Правда, чтобы оно предстало во всём своём великолепии, должна стоять солнечная погода.
А нам пока с этим катастрофически не везёт.
Как бы там ни было, но большинство «открыточных» видов Горного Алтая, которые вы регулярно встречаете в сети, — тех, где рядом с позолотевшими лиственницами несёт свои бирюзовые воды Катунь, а над всей этой лепотой возвышаются укрытые снегами горные вершины, — снято как раз здесь.
Наш дальнейший путь лежит по долине Чуи. Туда — к границе с Монголией — устремляется и Чуйский тракт.
Финал
— Вот и вся история. Как видите, Михеев все выдумал… Он любил выдумывать. Кое-кто из наших знакомых считал, что он стеснялся носить очки и потому сидел дома и сочинял стихи. Из-за зрения он и шофером не стал. Работал на авторемзаводе электриком. Но все друзья его были шоферами.
— И почти о всех он стихи написал?
— Да, о нас он несколько раз сочинял
— Ираида Никифоровна прикрывает глаза, чтоб ничто не отвлекало внимание, припоминает. — Вот:
В профшколе встретились шофер и комсомолочка.
И знали Колю все по бийским гаражам.
Стрелой носилася у Коли пятитоночка…
— Забыла. Столько лет…
— В каком году появился Колька Снегирев? — спросил я.
— В тридцать первом… Да, в тридцать первом… Мих принес бумажку и прочитал. Потом бумажка пропала. А уж потом, после той беды, которая с Николаем случилась, — ушиб девочку — слышу, поют шоферы. Кто-то из наших, Шатских, Алпатов ли, унесли бумажку, а шоферы музыку придумали…
— Кто придумал? — отмахивался Николай Петрович Сапцын. — Никто ее не придумывал. Это ж модная в тридцатые годы пластинка — «Коломбина». В кино, в ресторанах, по радио крутили.
— А как песня разошлась по Союзу?
— Долго ли, — уверенно вспоминает Евгений Григорьевич Шатских. — На тракте с тридцать второго по тридцать пятый работало семь тысяч рабочих. Там и жили безвылазно… Завезли шоферы им песню. Те приняли за чистую монету. Ездила Мария Панкова, ездила Юлия Крюкова, нашего брата до полуторасот человек. А в Чую и Катунь падали, случалось. Очень узкой дорога была. Чтоб на Аржанте не встретиться — на вершине кол установили. Подъедешь к подножию горы, заглушишь мотор и бегом вверх. На кол шапку наденешь. Все. Встречный внизу будет ждать. Вот какая дорога. Все это видели семь тысяч рабочих. И приняли песню на веру, как правду. А когда разъезжались по домам, увезли с собой песню о лихом шофере, передали другим. Так я думаю. Иначе как же…
Домой я возвращался пешком чуть не через весь город. У меня было такое чувство, будто меня обокрали: уж так верил я прежде в существование и гибель Кольки Снегирева.
Несколько слов к этой истории.
Фантазия Михеева чуть не оказалась пророческой: за время войны с июля сорок первого по январь сорок третьего Ираида Никифоровна получила два извещения о гибели Николая смертью храбрых… А он, Николай Ковалев, выжил, хотя на всю жизнь, как тяжелая мета, остались очаги на легких.
На тракте он больше не работал, хотя несколько раз приходилось ездить по нему. Даже в недавние годы. И каждая такая поездка оставляла тревожное чувство в сердце.
Когда-то он был здесь одним из первых. А первым всегда трудно. На долю союзтрансовцев выпали все трудности первых.
Первым ставят памятники. И одним из памятников союзтрансовцам, что проложили автомобильное сообщение между СССР и Монголией, стала песня о Кольке Снегиреве.
Чуйский тракт
-
Назад
-
Вперед
Скала «Богатырь»
Неподалёку от места впадения Большого Ильгуменя в Катунь высится скала «Богатырь». Согласно древнему преданию это — каменный страж, по сей день охраняющий Алтай от врагов.
Если вы вдруг не нашли «богатыря» на предыдущей фотографии, вот вам кадр покрупнее. Видите нос, выпирающий из скалы? Это — он и есть.
Катунь нередко называют одной из живописнейших рек мира. Всё — благодаря изумительно бирюзовому цвету её воды. Правда, есть один нюанс: свою истинную красоту Катунь являет лишь осенью.
Ну а весной, когда идут дожди, а в горах тают снега, цвет Катуни — вовсе не бирюзовый, а самый что ни на есть какашечный. Хотя даже в таком неаппетитном виде река — невероятно лепа.
Это в наши дни Чуйский тракт — прекрасного качества шоссе, а буквально полтора столетия назад на его месте была лишь узкая тропа с множеством бомов — обрывистых узких отрезков, зажатых рекой с одной стороны и горным склоном с другой. На таких участках двум всадникам было не разъехаться, поэтому прежде чем въезжать на бом, возница проходил его пешком и оставлял на противоположном конце свою шапку в знак того, что бом — уже занят, и лишь после этого преодолевал узкое место верхом.
Но несмотря на все произошедшие за последние сто лет расширения и спрямления, Чуйский тракт — всё же горная дорога, опасная и непредсказуемая. Минимум треть машин, передвигающихся по этой трассе, — праворульные. Их водители постоянно вылезают на встречную полосу, чтобы проверить, можно обгонять или нет, и при первом попавшемся случае идут на обгон, даже если находятся в этот момент в крутом повороте, скрывающимся за холмом. Кто-то вообще ездит без номеров, другие — откровенно пьяны. Аварии на Чуйском тракте — обычно дело: здесь регулярно гибнут люди.
Сростки
Памятник Шукшину на горе Пикет, Алтай / фото wikimedia.org
На 388 км Чуйского тракта дорога проходит через село Сростки.
Сростки — родина Василия Макаровича Шукшина.
Именно здесь проводится ежегодный фестиваль «Шукшинские дни на Алтае». Рекомендую заехать в Мемориальный музей-заповедник В. М. Шукшина.
К объектам музея относится: дом, в котором провел детские годы Василий Макарович, школа, усадьба матери и гора Пикет.
- Цены: 60 руб./40 руб. (льготный). Экскурсионный билет для группы от 5 человек: 100 руб./65 руб. (льготный).
- Адрес: ул. Советская, 86.
В Сростках по обе стороны дороги расположен рынок, где продаются «сростинские пирожки».
Вдохновившись легендами Алтая направляемся дальше в Республику Алтай.
…Тридцать с лишним лет тому назад
Я жил тогда в Бийске, в городе у начала Чуйского тракта. Работал электриком на авторемонтном заводе Совмонголторга. Грузы в Монгольскую Народную Республику и обратно возили по Чуйскому тракту на автомашинах. Машин было много, ремонтом их и занимался наш завод.
Чуйский тракт тридцатых годов — это не нынешний тракт с асфальтом, с черно-белыми столбиками на поворотах и каменными барьерами в опасных местах. В те времена это была трудная дорога в горах. Каменистые осыпи, переправы через сумасшедшую Катунь, крутые подъемы и ничем не огороженные обрывы. От водителя здесь требовалась не только смелость, но и мастерство. Бывали случаи, когда в гололедицу машины срывались под откос…
Обожженные солнцем и морозом отчаянные шоферы Чуйского тракта пригоняли в ремонт свои машины. Рассказывали нам, монтажникам, о своей опасной окаянной работе… с которой им почему-то не хотелось уходить.
Мне было двадцать лет, я уже прочитал всю приключенческую литературу, какую мог достать в городских библиотеках. Мое воображение прочно,—и, как оказалось, навсегда — завоевала романтика подвигов и трудных дорог… В те времена я много писал стихов, обычных плохих стихов — много чувства и ни капли умения. Писал бездумно, как поет птица, когда ей весело и хорошо.
Колька Ковалев (Николай Павлович Ковалёв, 1911-1978. Прим. Е.Г.) был одним из многих моих товарищей. Вместе учились, вместе закончили школу. Колька потом стал шофером, а я любил электротехнику.
Колька ездил по Чуйскому тракту. В его разговоре появились выражения: буксанул, надавил на железку… А чего стоили одни названия: Белый бом, перевал Семинский, Курайская степь, романтики в этих словах для меня было больше, чем в романах Фенимора Купера. Ведь это все было рядом, и это было правдой.
Я уже подумывал менять профессию, но расстаться с электрикой все-таки не смог.
Подружку Кольки Ковалева — маленькую задорную девушку — звали Рая (Ковалёва Ираида Никифоровна, 1914-1983. Прим. Е.Г.)… Нет, она не работала шофером. Она была кондуктором на городском автобусе.
Мы часто собирались вместе. Мы были друзьями. Это была хорошая, внешне грубоватая, но искренняя и безыскусственная дружба. Естественно, что мне захотелось ее как-то увековечить. И я по привычке взялся за карандаш.
Помню, первые строки я набросал на обороте рабочих нарядов, тут же в мастерской завода. Интуитивно понимая цену выдумке, превратил Раю в шофера, а Кольке изменил созвучно фамилию…
…Полюбил крепко Раечку КоляИ всегда, где бы он ни бывал,Средь просторов Курайского поляФорд зеленый глазами искал…
Писал я тогда быстро и легко. Писал словами, которые употребляли окружающие меня люди, а сложности рифмы и грамматики нимало меня не беспокоили.
…Из далекой поездки, с АлтаяЕхал Колька однажды домой,И вдруг Форд, и с улыбкою РаяМимо Кольки промчалась стрелой…
Романтически сгущая обстоятельства, я придумал своему — и ныне здравствующему и работающему — другу трагический конец:
…И, как птица зеленая, АМОНад обрывом повисла на миг.Говорливые Чуйские волныЗаглушили испуганный крик…
Романтика действовала на людей без промаха,— потом мне показывали на Чуйском тракте место, где разбился Колька Снегирев…
…На могилу лихому шоферу.Тот, что страха нигде не знавал,Положили зеленую шторуИ согнутый от АМО штурвал.
Я подарил песню Кольке.
Мы часто пели ее, собираясь вместе. Не помню, кто подобрал для нее мотив… Распевали ее и на свадьбе Кольки и Раи. А потом песню развезли шоферы по Чуйскому тракту и по дорогам Сибири.
…Как-то меня вызвали в контору завода…
Сейчас уже не помню, кто он был, или из партийной организации, или из завкома завода. Пожилой человек, в военной гимнастерке. Перед ним на столе лежал листок бумаги.
— Это твоя мазня? — спросил он.
Я посмотрел. Это оказалась моя песня, перепечатанная на машинке.
— Моя,— признался я смущенно.— Так вот… Пошлем-ка мы тебя в литературный институт. Подучишься, может, станешь настоящим писателем или поэтом.— Что вы? — испугался я.— Я же электрик, я электротехнику люблю. Какой я поэт. Это я так…— Ну, смотри. Не пожалей.
Он был мудрый,— тот пожилой человек в солдатской гимнастерке. Прошло двадцать лет, и все-таки мне пришлось взяться за перо. Я написал несколько книжек для ребят и приключенческих.
Было очень трудно — менять установившийся уклад жизни, привычную работу. Но это уже другая песня…
Материал подготовил Е. Гаврилов, 26 сентября 2016 г. Ссылка на сайт обязательна!
-
Назад
-
Вперед
История
Проект данного памятника был принят на основании конкурса, проведённого одним из автомобильных магазинов города Бийска — «Чуйским». Авторы проекта — Е.П. и П.Ю. Коробейниковы. В конкурсе принимал участие и автор памятника воинам-бичанам Н.Н. Мотовилов.
После того, как проект был принят к работе, городская администрация города Бийска во главе с бывшим тогда мэром Г.Г. Карпушкиным, закупила через бухгалтерию училища № 3, которому в свою очередь продал его частное лицо, рабочий автомобиль марки «ЗИС-5».
Автомобиль, установленный в гаражах училища, был подготовлен к установке одним из участников проекта — П.Ю. Коробейниковым. Окна были наглухо заделаны, а сам автомобиль подготовлен к длительной консервации. Автомобиль был покрашен, к сожалению, розоватой краской, вместо серой по проекту. Данная цветовая замена была вынужденной, поскольку на тот момент нужной краски не оказалось во всех автомагазинах города.
Тем не менее, благодаря опыту художника, данная подмена не была столь критичной, так как, спустя некоторое, время краска выгорела на солнце и памятник принял нужный цвет.
Конструкция основания памятника была просчитана Металургмонтажом, при участии автора проекта, чтобы подиум, в виде условной дороги, извивающейся в форме руля, на котором стоит автомобиль, соответствовал проекту.
Основные затраты по изготовлению подиума, доставки его из Барнаула на трейлерах, а также монтаж памятника у Чуйского тракта взял на себя Алтайавтодор. Кроме того, он применил в тексте дорожную светвозвращающую плёнку, «горящую» в свете фар. После установки, Автодор передал памятник на баланс города.
Памятник был открыт 25 мая 2002 года.
